Сирийское арабское информационное агентство САНА Сирийское арабское информационное агентство САНА
Related Articles
Дамаск – САНА
11-11-2019
Президент Башшар Аль-Асад в интервью телеканалу RT заявил, что Россия защищает свои интересы различными способами, один из которых – война против терроризма, считая, что это является защитой российского народа.
Он подчеркнул, что обвинения в применении химоружия ничем не обоснованы. У Запада много таких высказываний, чтобы обвинить Сирийскую армию в том, что она якобы убивает граждан.
Не только террористы ДАИШ грабили сирийскую нефть, отметил президент, но и их партнеры – глава турецкого режима Эрдоган, американцы и другие.
Он указал на очень важную роль государственного сектора в защите сирийской национальной экономики, без которого не удалось бы победить в террористической войне.
Сирия может постепенно восстановиться, у нее достаточно человеческих ресурсов. Безусловно, приоритет в сфере восстановления будет отдан Китаю, России и Ирану. Любая страна, выступавшая против Сирии, не будет участвовать в ее восстановлении, сказал сирийский лидер.
Он подтвердил, что Сирия не помогает никакой стране в мире в сфере безопасности в то время, когда та выступает против нее в области политики, безопасности и экономики.
Вопрос 1:
Здравствуйте! Меня зовут Афшин Раттанзи, и я нахожусь в президентском дворце в Дамаске, чтобы взять для RT эксклюзивное интервью у президента Сирии Башшара Аль-Асада. Господин президент, спасибо, что согласились уделить нам время. Как известно, вы не давали интервью уже полтора года. Почему же решили сделать это сейчас?
Президент:
Мы очень рады видеть вас в Сирии. События в мире в целом, в регионе и в Сирии – после турецкого вторжения – вновь вывели мою страну на передний план. Это одна причина. Во-вторых, я считаю, что общественное мнение в мире, и особенно, на Западе, в последние несколько лет претерпевает изменения. Люди понимают, что официальные лица представили им очень много ложных сведений о том, что происходит в регионе, на Ближнем Востоке, в Сирии, в Йемене… Они знают, что здесь есть ложь, но не знают правды. На мой взгляд, пришло время поговорить об этой правде. И в-третьих: я давал множество интервью западным СМИ, но они не стараются получить какую-то реальную информацию – им нужна сенсация. Они не пытаются объективно донести до своей аудитории картину происходящего в мире. Поэтому я не давал интервью несколько лет.
Вопрос 2:
Что ж, по дороге из аэропорта мы видели, что здесь идёт процесс восстановления… Но сколько солдат и мирных жителей было убито и ранено в вашей стране, начиная с 2011 года? Сколько людей стали вынужденными переселенцами?
Президент:
Стабильность, которую вы, прибыв сюда, наблюдали в Дамаске последние двадцать четыре часа, – это плод тех жертв, что принесли более 100 тысяч сирийских солдат, отдавших свои жизни или получивших ранения. Было потеряно так много жизней… в том числе это и тысячи, если не десятки тысяч мирных жителей, ни в чём неповинных людей – тех, кто погиб в ходе миномётных обстрелов; тех, кого казнили; тех, кого похитили и затем убили; тех, кто пропал без вести (семьи ждут их до сих пор)… Так что в борьбе с террористами было принесено много жертв. Потому-то вы и видите сейчас стабильность и восстановление.
Вопрос 3:
Среди стран, которые вас поддерживают, – Иран и, конечно же, Россия… Мы поговорим также о Великобритании и Америке, о том, что они де-факто поддерживали «Исламское государство» и «Аль-Каиду» в вашей стране… Но прежде я хотел бы вас спросить вот о чём: что вы сказали бы родным тех российских солдат, которые рисковали (и жертвовали) своими жизнями ради якобы «диктатора», ради «ближневосточного диктатора»? Как вы объяснили бы им, почему Владимир Путин должен отправлять своих солдат, чтобы помочь вашему правительству?
Президент:
Вы затронули очень важный момент. Даже в Сирии никто не стал бы отдавать свою жизнь просто за человека… Люди, массы людей, готовы пойти на смерть ради какого-то дела – а именно ради защиты своей страны, защиты своего существования, своего будущего… И уж тем более умирать за некоего человека – диктатора или не диктатора – не станет тот, кто прибыл из другой страны.
Чтобы президент Путин отправлял людей умирать за какого-то одного человека или рисковал интересами своей страны ради этого самого человека – такое просто нелогично.
Вообще, Россия, согласно заявлениям официальных лиц… я имею в виду президента Путина, господина Лаврова и других… Так вот, они тем или иным образом защищают российские интересы. Один аспект заключается здесь в том, что борьба с терроризмом в другом государстве, будь то Сирия или какая-либо другая страна, поможет защитить российский народ, так как терроризм (и его идеология) не знает границ – он не признаёт политических границ. Для терроризма ареной является весь мир.
Во-вторых, они реализуют нормы международного права. С их точки зрения, соблюдение данных норм коррелируется с их национальными интересами. То есть реализация норм международного права в мире будет способствовать интересам российского народа. Таким образом, их действия соотносятся с их национальными интересами, с глобальной стабильностью, а также с сирийским интересами и стабильностью в Сирии.
Вопрос 4:
Вы знаете, что в СМИ стран НАТО ваше правительство и вы лично ассоциируетесь с химическими атаками… Давайте вспомним 21 августа 2013 года в Гуте. Использовало ли ваше правительство химическое оружие в Гуте в тот день – 21 августа 2013 года?
Президент:
Если говорить об этой дате, то здесь вот что интересно: она также является датой прибытия в Дамаск (это всего в нескольких километрах оттуда) первой международной делегации, которая приехала в Сирию для проведения расследования… Так что, рассуждая логически, даже если бы сирийская армия, предположим, имела в своём распоряжении химическое оружие и хотела его использовать, в тот день она на такое не пошла бы. Это во-первых. Во-вторых, говорили о том, что там погибло двести мирных жителей. Применяя химическое оружие в таком районе, где люди живут довольно компактно, можно убить десятки тысяч человек. Это ведь очень густонаселённый район… И в-третьих: весь этот инцидент имел место лишь в воображении официальных лиц Запада – данную историю использовали как предлог для нападения на Сирию. Вот что я хочу сказать. Они не представили никаких существенных доказательств, и было много отчётов, которые опровергали эти сообщения, эти обвинения… Сирийская армия никогда не использовала химическое оружие до того, как мы передали весь свой арсенал международной комиссии…
Вопрос 5:
Затем вы решили пригласить Организацию по запрещению химического оружия для того, чтобы, собственно, его вывезти.
Президент:
Вообще, когда последовали такие обвинения в адрес сирийской армии…
Журналист:
В 2014 году…
Президент:
Прошу прощения?
Журналист:
Вы пригласили наблюдателей ОЗХО в 2014-м…
Президент:
Мы их позвали и предложили провести расследование, поскольку на сто процентов были уверены, что всё это – необоснованные обвинения. Однако делегация не всегда проявляла объективность, по большей части она действовала предвзято…
Журналист:
Что ж, у Фернандо Ариаса Гонсалеса, нынешнего главы ОЗХО, сейчас, похоже, у самого проблемы с разоблачителями… Бывший генеральный директор ОЗХО Ахмет Узюмджю, под чьим надзором уничтожался химический арсенал Сирии, заявлял о пробелах, неясностях и несостыковках по этому вопросу…
Президент:
О пробелах в нашем отчёте?
Журналист:
Да.
Президент:
Тогда почему они это всё не покажут? Такие предположения высказываются с 2013 года. Прошло уже шесть лет. Неужели они до сих пор не могут их доказать? Каждый раз, когда они обвиняют Сирию в применении химического оружия, встаёт вопрос: разве возможно, находясь под столь пристальным, скажем так, надзором со стороны всего западного мира, применять его снова и снова?
Вообще, вся эта история лишена рационального зерна. Во время наступления химоружие нам ни к чему. О химических атаках они говорят, лишь когда мы наступаем, а не когда проигрываем. Просто даже с военной точки зрения (и я сейчас говорю не о сирийской армии, поскольку у нас больше нет химоружия, а просто рассуждаю логически) такое оружие имеет смысл задействовать как раз-таки при сдаче позиций, но никак не при наступлении.
Журналист:
То есть вы опровергаете утверждения, будто сирийское правительство применяло химическое оружие в Джобаре, Шейх-Максуде, Серакибе, в районе Алеппо, а также в Хан-Шейхуне 4 апреля 2017 года?
Президент:
Все эти истории – не более чем необоснованные обвинения. Кто заявил о применении химического оружия – тот и должен обосновать свою версию, представив соответствующие доказательства.
Журналист:
Ну, на основании информации от ОЗХО Великобритания, США и Франция пришли к мнению, что по вашей стране нужно нанести удары…
Президент:
«Прийти к мнению» – это одно, а предъявить доказательства – совсем другое. Мы говорим о доказательствах. Где улики, которые подкрепляют их версию? Улик нет. У них ничего нет.
Вопрос 6:
Правдивы ли сообщения (предполагается, что они распространялись вашей стороной), будто видеодоказательства подвергались манипуляциям, а применение химического оружия действительно имело место, но было совершено так называемыми «повстанцами» при помощи властей Саудовской Аравии?
Президент:
Да, эти материалы есть на «Ютюбе», и вы можете с ними ознакомиться. Была организована полномасштабная инсценировка, и некоторые её участники выступали в роли жертв в ходе множества «инцидентов», которые связаны не только с химоружием, но даже с бомбардировками… Человек прикидывается жертвой, а по окончании съёмок как ни в чём не бывало встаёт и без проблем двигается – это есть на «Ютюбе». Там всё отлично видно. Мы можем предоставить вам доказательства.
Журналист:
Но ведь никаких других доказательств, кроме этих, нет. «Белые каски», имеющие поддержку правительства Великобритании в лице её МИДа и недавно получившие дополнительное финансирование от администрации Трампа, утверждают, что данные видеозаписи – абсолютно правдивы, а их авторы к 2018 году спасли в вашей стране сто пятьдесят тысяч человек.
Президент:
Опять же, среди этих якобы «ангелов» из «Белых касок» мелькают лица и тех, кто состоял в рядах «Аль-Каиды». Их прекрасно видно, изображения весьма чёткие. В том числе на них есть тот, кто отрезал людям головы, есть и тот, кто ел сердце убитого солдата. Всё это с лёгкостью можно найти в интернете. Никто в нашем регионе не верит этим пиар-акциям «Белых касок». Они – крыло «Ан-Нусры».
Вопрос 7:
Британская государственная вещательная компания «Би-би-си» и организация «Эмнести Интернэшнл» предполагают, что ваше правительство в период с 2012 года убило одиннадцать тысяч человек с помощью так называемых «бочковых» бомб. Это расценивается как нарушение резолюции Совета Безопасности ООН «двадцать один тридцать девять». Организация «Хьюман Райтс Уотч» ссылается на спутниковые снимки… Выходит, с одной стороны, – ваши слова о постановочных роликах на «Ютюбе», а с другой – сообщения крупнейших НПО и СМИ стран НАТО…
Президент:
«Хороших» войн не бывает. Это очевидная истина. Ни одна война не обходится без жертв. Но заявления о том, что армия или государство идёт убивать гражданское население, свой собственный народ, – совершенно безосновательны… По одной простой причине – война в Сирии была борьбой за сердца людей, а бомбардировками их не завоюешь. Сирийская армия воевала против террористов. Случалось ли так, что при этом страдало гражданское население? Не исключено… И здесь могут быть расследования… Но разве стали бы сирийцы поддерживать своё государство, своего президента и свою армию, если бы те их убивали?
Вопрос 8:
Неужели контроль над востоком Алеппо можно было вернуть лишь одним-единственным путём? Ваше военное командование, или вы лично, решили, что освободить эту территорию от «Аль-Каиды» и ИГИЛ (предположительно, поддерживаемых Великобританией и США), можно было только с помощью бомбардировок с воздуха?
Президент:
Совершенно верно. И нам это удалось. Некоторые районы достались правительству без боя. Мы провели переговоры с действовавшими там группировками, после чего они те районы покинули, а мы – заняли.
Журналист:
Но ведь на кадрах, достоверность которых вы, кажется, признаёте, видны масштабы разрушений на востоке Алеппо. Неужели победу над группировками, связанными с «Аль-Каидой» и «Исламским государством», нельзя было одержать иначе?
Президент:
Те группировки ежедневно наносили удары по гражданским целям и убили в Алеппо сотни тысяч людей. Задача армии и государства – защищать мирных жителей от террористов. Как же это сделать, не атакуя террористов?
Вопрос 9:
СМИ стран НАТО о таком не рассказывают. А как вы прокомментируете версию о сирийско-российских «двойных ударах»? Согласно ей воздушные силы обеих стран атаковали тот или иной район на востоке Алеппо, а потом, по прибытии служб спасения, наносились повторные удары.
Президент:
На Западе продвигается множество ложных версий с целью показать, что сирийская армия намеренно и беспричинно убивает гражданское население, а те, кого там называют «Белыми касками»… или же какая-нибудь из больниц, в которой террористы оборудовали себе штаб… Так вот, на этот счёт там говорят, что сирийская армия атакует гуманитарные объекты, чтобы страдало мирное население. На самом же деле всё не так: гражданское население бежало из своих районов и переходило на подконтрольные правительству территории повсеместно – не только на востоке Алеппо.
Что же касается востока Алеппо, то люди там по-прежнему живут в этих районах, контролируемых сейчас правительством…
Почему же мы их тогда не убили? Почему они не бежали в Турцию? Это само по себе служит опровержением того, что рассказывают на Западе.
Журналист:
Но глава поддерживаемых Великобританией «Белых касок» Раед Салех в эфире нашей программы заявил, что эта организация – сугубо гуманитарная, а её участники (вопреки предположениям вашего и российского правительств) – никакие не террористы.
Президент:
Но есть же кадры, есть видеозаписи. Доказательства имеются. Так что мы не предполагаем, знаем. Откуда? Всё видно на их собственных кадрах. Мы можем представить вам эти доказательства. Они у нас есть.
Вопрос 10:
Вернёмся теперь к первым демонстрациям, проходившим в Дараа, в Дамаске… Британский гостелеканал «Би-би-си» побеседовал тогда с Валидом Джумблатом, лидером ливанской общины друзов, и он на камеру заявлял, что вы санкционировали убийство тринадцатилетнего подростка по имени Хамза Аль-Хатиб. Это правда? Затем некоторые люди заявили журналистам, что именно ваши ошибки привели к тому, что в итоге произошло… Выходит, британо-американская поддержка деятельности «Аль-Каиды» и ИГИЛ в вашей стране здесь была ни при чём?
Президент:
В ходе демонстраций в самом начале, в первые дни, мы потеряли пятерых полицейских. Это были огнестрельные, пулевые ранения. О каких мирных демонстрациях может идти речь, когда полицейских убивают…
Журналист:
Но как вы могли санкционировать убийство мальчика?
Президент:
Ещё раз: понятие «мирные демонстрации» с самого начала не имело с происходящим ничего общего. Была стрельба, и при этом непонятно, кто вёл огонь по полицейским, а кто – по гражданскому населению, поскольку в большинстве тогдашних инцидентов у полиции не было ни автоматов, ни пистолетов.
Журналист:
Но ведь ребёнка пытали?
Президент:
Нет-нет, это неправда. У нас никогда не было…
Журналист:
На его теле не было ожогов от сигарет?
Президент:
Нет. Нет. Он был убит. Некоторые утверждали, что его пытали… Так вот, его не пытали – он был убит, и его тело доставили в больницу… Я общался с родителями мальчика. Они знают правду. А это говорят только на Западе, западные СМИ. В Сирии такую версию отвергают. Так что меня удивляют подобные сообщения, которые искажают действительность. Мальчик умер. Как он умер? Кто стрелял? Никто не знает. Там был хаос. Во время таких хаотичных демонстраций кто угодно мог проникнуть в ряды протестующих и начать стрелять в разные стороны, убивать полицейских… в качестве ответной реакции… или наоборот…
Вопрос 11:
Слышали ли вы о том, что в Германии арестовали Анвара Раслана и Ияда Аль-Гариба? Немцы утверждают, что это мужчины из так называемой «части 251» — одного из ваших «пыточных» подразделений, которое занималось демонстрантами…
Президент:
У нас нет подразделений, занимающихся пытками. В Сирии нет такой политики. Зачем нам пытать людей? Главный вопрос — зачем? Это какое-то психическое состояние, что ли? Кому-то просто хочется реализовать садистское желание истязать людей? К чему пытки? Нужна информация?! У нас есть вся необходимая информация. Большинство сирийских граждан поддержали своё правительство, и именно поэтому мы по-прежнему здесь вот уже девять лет, несмотря на агрессию со стороны Запада и нефтедоллара в арабском мире. Именно поэтому, только поэтому… Вопрос в том, зачем пытать людей… Такой политики у нас нет. Если вы говорите о каких-то отдельных инцидентах, то это может совершить кто угодно – из мести или по любой другой причине. И произойти это может где угодно в мире. Но мы никогда не считали, что пытки могут улучшить ситуацию в государстве, – вот и всё. Так что мы их не используем.
Вопрос 12:
Как вы отнеслись к тому, что правительство Великобритании направило Королевскую морскую пехоту для задержания иранского судна? Утверждалось, что правительство Ирана доставляло нефть в Сирию. Можно ли сказать, что этой зимой санкции Европейского союза ударят по беднейшим слоям населения Сирии?
Президент:
Именно так. Во-первых, это пиратство. И им занимается режим Великобритании… Вот как раз ключевое значение данного слова… «Режим», «пиратство», «банды» – это всё вещи одного порядка. Во-вторых, да, они хотели оказать влияние на сирийский народ… Почему? Потому что ожидалось, что народ поднимется против своего правительства на том или ином этапе войны. Но этого не случилось. Ожидалось, что народ поддержит так называемых «умеренных повстанцев» и организацию «Белые каски», — но он их не поддержал и остался на стороне правительства. Так что теперь люди будут страдать, платить за всё это. Во-первых, им придётся выучить следующий урок: они должны были поддержать западную повестку. Во-вторых, это, возможно, последняя попытка настроить их против правительства. Такое пытались провернуть прошлой зимой и ранее, но это не сработало, потому что люди знали полную версию событий и знали, в чём состоит их интерес.
Вопрос 13:
Несмотря на то, что «глобальный Юг», вы и ваши министры считаете естественным обвинять правительства стран НАТО в поддержке «Аль-Каиды» или «Исламского государства», зрители, которые смотрят это интервью в странах НАТО, могут посчитать такие заявления смехотворными…
Зачем британское правительство или администрация Обамы (Дональд Трамп, пожалуй, всё же осознал, как обстоит здесь ситуация) могли захотеть поддерживать «Аль-Каиду» и ИГИЛ? Как вы считаете?
Президент:
Почему? Взгляните на факты. Начнём с того, что об этом сами, первыми, стали говорить американские официальные лица (такие как Джон Керри, Хиллари Клинтон и многие другие)… Они говорили о роли США в поддержке Аль-Каиды в Афганистане. Их цель состояла в том, чтобы использовать данную группировку как инструмент борьбы с Советским Союзом… Они об этом говорили. Такой вот у них образ действий – не мы это придумали.
Журналист:
После одиннадцатого сентября – почему они совершили ту же ошибку?
Президент:
Потому что американская политика в целом строится на методе проб и ошибок. Они вторглись в Афганистан — ничего не вышло. Вторглись в Ирак — ничего не вышло. Начали вторгаться в другие страны, но иными способами. Они изменили свой подход.
В настоящий момент проблема с США состоит в том, что, с их точки зрения, они ведут сейчас войну на выживание, так как теряют свою гегемонию. И они решили бороться с Россией, Ираном, Сирией — со всеми, кто говорит «нет»… даже с союзниками, даже с западными правительствами, если те скажут «нет»… они готовы и с ними бороться. Им нужны «инструменты»… Они отправили свою армию в Ирак, но поняли, что эта идея не сработала. Потери были большие, и за это пришлось расплачиваться даже внутри Соединённых Штатов.
Так что им намного проще использовать агентуру «Аль-Каида» — это их агентура в борьбе с сирийским, российским и иранским правительствами. Вот почему они используют такой подход… И ведь есть доказательства… Каким образом «Исламское государство» вдруг выросло в 2014 году? Просто из ниоткуда… Одновременно в Ираке и Сирии, да ещё с американским оружием! Тут всё понятно. Как им удалось провезти в Турцию миллионы баррелей нефти под наблюдением американской авиации? Как? Дело в том, что американцы хотели их использовать против сирийской армии. Не мы это говорили, а американцы, и факты всё подтверждают.
Вопрос 14:
Пока всё это происходило, вы же общались с представителями международных органов и разными политическими посредниками. Как вы отнеслись к словам спецпредставителя ООН Стаффана де Мистуры, который несколько дней назад сказал (цитирую): «после моей борьбы против того, что произошло в Алеппо, Идлебе и Дарейе, я не смог бы жать Аль-Асаду руку и говорить «маалеш» («ничего»)? И вот с этими людьми вы разговаривали как с нейтральными наблюдателями. Был ли кто-нибудь из них действительно нейтральным?
Президент:
Быть нейтральным на такой должности невозможно, потому что США устраивают только марионетки. Это типичное для них поведение.
Журналист:
Но вы же пожали ему руку?
Президент:
Позже он предложил мне встретиться, но я отказался. Так что он всё-таки хотел пожать мне руку. Его подвела собственная предвзятость. Он продвигал американскую повестку (и, возможно, делал это более разумно), но у него ничего не вышло. Из-за предвзятости. Вот почему.
Вопрос 15:
А что насчёт Женевского процесса? Судя по некоторым сообщениям, сирийская делегация поддерживалась вашим правительством, но не представляла его. Так что же такое Женевский процесс? Можно ли назвать его постконфликтным урегулированием?
Президент:
Это была уловка американцев: попытка через политический процесс добиться своих целей, которые не удалось осуществить ранее – сначала посредством демонстраций, а затем поддерживая террористов. Поэтому, собственно, женевский процесс и провалился: его цель заключалась в том, чтобы сместить действующее сирийское правительство через некий переходный орган, что бы он там собой ни представлял… Затем они провели бы мирную смену власти и получили контроль над Сирией, как уже поступали во многих других странах. Потому Женева и не увенчалась успехом, и потому мы отправились в Сочи, в Россию. И сочинский форум сейчас даёт свои плоды.
У нас была делегация в прошлом месяце… и на прошлой неделе они начали переговоры по поводу конституции.
Журналист:
То есть когда Дональд Трамп объявляет…
Президент:
Простите, ваш вопрос касался этого женевского процесса или…
Журналист:
Да, я говорил об этой Женеве…
Президент:
Если речь об этих переговорах, то тут Женева — не более чем место, площадка. С точки зрения политического процесса мы по-прежнему в Сочи. Неважно, где проходят встречи или начинаются переговоры — это продолжение сочинского процесса.
Вопрос 16:
Ну и, согласно западным СМИ, всё самое главное решается не в Сочи, а в Женеве.
Президент:
Конечно.
Журналист:
А вы разделяете любопытную версию российской стороны о том, что США контрабандно вывозят из северной Сирии нефть на сумму свыше тридцати миллионов долларов в месяц? Это что – разменная монета для Трампа на женевских переговорах? Почему США, нетто-экспортёр нефти, может быть заинтересован в объёмах этого ресурса на такую сумму?
Президент:
Нет, с тех пор как в 2014 году игиловцы начали заниматься разграблением запасов сирийской нефти и её контрабандой, у них было два партнёра: Эрдоган с его окружением и США – в лице ЦРУ или кого-либо ещё. Так что Трамп сказал всё как есть, он не открыл ничего нового. Даже когда кто-то из курдов принялся незаконно добывать сирийскую нефть, партнёрами у них тоже были американцы. Всё дело в деньгах, всё дело в нефти – вот суть недавнего заявления Трампа. Но это не новость и не имеет никакого отношения к переговорам.
Журналист:
Но почему вы в этой связи не проявляете бо́льшего гнева? Ведь здесь очевидное нарушение четвёртой женевской конвенции, согласно которой разграбление ресурсов страны запрещено.
Президент:
Мы, конечно же, негодуем, весь народ Сирии негодует. Это действительно разграбление… но здесь ни международного порядка, ни международного права… Это явление, прямо скажем, не новое – и касается оно не только военного времени…
Американцы всегда стремятся так или иначе подвергать другие страны разграблению, отбирая у них не только нефть, деньги и вообще финансовые ресурсы, но и права – как политические, так и все остальные. Такова их историческая роль как минимум со времён окончания Второй мировой войны. Так что здесь нет ничего нового, и это не кажется чем-то странным или не связанным с их предыдущей политикой. Разве что время от времени методы США обретают новые формы. В данном случае разграбление нефтяных месторождений служит самым вопиющим практическим примером американской политики, которая заключается в присвоении чужих прав.
Вопрос 17:
Велика ли вероятность, что война во многом началась из-за проекта строительства трубопровода для снабжения Европы ближневосточным природным газом, что могло поставить крест на российских газовых поставках в ЕС?
Президент:
Это звучит весьма правдоподобно. Однако некоторые утверждают, что президента Аль-Асада якобы попросили позволить провести через Сирию газопровод с юга на север, а тот отказал ради России. На самом деле такого не было. Но вот проект строительства трубопровода с востока на запад – из Ирана через Ирак и Сирию к Средиземному морю – действительно был. Могло ли это стать причиной? Не исключено. Если нефть можно считать фактором начала войны, то такая вероятность есть. Но это не единственный фактор.
Не забывайте, что США ведут войну со всем остальным миром. Здесь речь идёт о тектонических сдвигах и «землетрясениях». Ведь старый миропорядок, установившийся после Второй мировой войны, себя изжил, особенно после распада Советского Союза; модель однополярного мира больше не работает. Выделяется ряд восходящих держав вроде России, Китая, Индии и других. Однако в деле мирового лидерства США никого желают признавать партнёром – даже Великобританию, Францию и другие крупные страны. Я бы не назвал их «великими державами», поскольку значение здесь иное, они перестали быть «великими»… Так вот, партнёров США не признают и потому ведут сейчас борьбу… Война в Сирии — это такая миниатюрная модель Третьей мировой войны, которая ведётся опосредованно. Факторы могут быть разными, и нефть — лишь один из них, далеко не единственный. Я не считаю, что война началась только из-за нефти.
Вопрос 18:
Некоторые скажут, что Сирия, ваш отец и вы сами всегда поддерживали палестинцев и резолюции ООН об их статусе. Считаете ли вы, что Израиль (государство, которое, по мнению многих, всё же обладает ядерным оружием) влияет на политику Еврокомиссии, Госдепартамента США или Пентагона?
Президент:
Конечно. Израиль – наш враг, он оккупирует наши территории. Само собой разумеется и вполне логично, что он будет участвовать во всём, что направлено против Сирии, – в любом плане, в любой провокации… Напрямую, через свои связи с террористами. Известно, что Нетаньяху навещал террористов, которых лечили в израильских больницах.
Журналист:
Значит, вы верите в достоверность кадров, указывающих на то, что израильское правительство якобы оказывало поддержку боевикам, связанным с «Аль-Каидой» и ИГИЛ, для уничтожения вашего правительства?
Президент:
Израиль официально опубликовал те фотографии в новостных сообщениях – то есть это не просто наши предположения. Во-вторых, во время каждого наступления сирийской армии на позиции террористов «Ан-Нусры» на юге Израиль обстреливал наши войска. При каждом нашем наступлении где-то ещё на территории Сирии израильская авиация наносила удары по правительственной армии. Вот, что происходит. Так что связь вполне очевидна. Операции Израиля связаны с операциями террористов. Израиль действует, во-первых, напрямую, через террористов, во-вторых – через американцев и в-третьих – через европейцев.
У них единая повестка и единый интерес, причём так было и во время войны, и до неё. А потому участие Израиля во всё этом – вполне естественно, ожидаемо и вероятно.
Вопрос 19:
Судя по всему, Великобритания, США и европейские державы оставили попытки разгромить ваше правительство авиаударами… При этом сенсацией в СМИ стран НАТО стали сообщения о ликвидации Абу Бакра Аль-Багдади в провинции Идлеб силами семьдесят пятого полка рейнджеров США. В продолжение ваших слов спрошу: вы полагаете, что Аль-Багдади, по сути, был подготовлен США, когда содержался в пыточных условиях в тюрьме «Абу-Грейб» на территории Ирака?
Президент:
Американцы держали Аль-Багдади в своих тюрьмах, под своим надзором, и это они выпустили его на свободу – чего не стали бы делать, если бы не предусмотрели для него определённую роль. И вот Аль-Багдади внезапно становится самопровозглашённым халифом всех мусульман на планете. К этой роли он был подготовлен американцы, и мы не верим в недавнюю историю о его устранении. Может, его и правда убили, но не в связи с тем, что было заявлено. Всю эту историю затеяли для того, чтобы «замазать» факт тесного сотрудничества США с террористами в последние несколько лет, а точнее десятилетий. Налицо попытка стереть всем память – как в фантастических фильмах. Они захотели стереть память своей общественности, чтобы она забыла о наличии прямой связи Америки с этими террористами – особенно с «Аль-Каидой», «Исламским государством» и «Ан-Нусрой». Взяв в плен Саддама Хусейна, они его показали. Казнив его, они показали момент казни. Убив его детей, они показали их тела. То же самое в случае с Каддафи. Почему же они не показали тело бен Ладена? А тело Аль-Багдади? Получился просто «фейк» о борьбе с терроризмом, о тщательно спланированной операции. Может его убили потому, что от него больше не было пользы, и им понадобился кто-то другой. А может, они решили устроить своего рода «ребрендинг» «Исламского государства», чтобы присвоить ему статус умеренной организации, пригодной для, так сказать повторного использования на рынке – против правительства Сирии.
Журналист:
О реакции СМИ на это событие мы ещё поговорим, а пока напомню, что администрация Трампа поблагодарила ваше правительство за помощь в ликвидации Аль-Багдади.
Президент:
Мы не участвуем ни в каких операциях.
Журналист:
И не состоите в диалоге с Трампом?
Президент:
Нет. Сирийские структуры никак не взаимодействуют с американскими.
Журналист:
Равно как и с представителями ЕС на женевских переговорах?
Президент:
Нет, ни с кем из них. Мы никак не взаимодействуем с большинством западных стран, непосредственно участвующих в деятельности, направленной против Сирии
Журналист:
Я знаю, что вы антагонистически относитесь к такой натовской стране, как Турция, но господин Эрдоган и, возможно, вы сами наверняка знаете, что именно политика Запада виновата в том, что происходящее теперь бьёт рикошетом по Евросоюзу. Что вы думаете по поводу реакции европейских правительств на возможное возвращение в Европу британских боевиков ИГИЛ? Насколько опасно сегодня находиться в Лондоне, Париже или Берлине?
Президент:
Отношения между Эрдоганом и Евросоюзом двоякие: в ЕС его ненавидят, но он им нужен. Они знают, что он фанатичный исламист, им это известно. И они знают, что он направит к ним этих экстремистов (или, возможно, террористов).
Журналист:
Турция приняла много беженцев из вашей страны.
Президент:
Многие из них из Сирии, но некоторые нет. На самом деле, они из разных стран, не только из Сирии, хотя большинство – сирийцы. Не все они экстремисты. Большинство из них террористами не являются. В основном сирийцы, бежавшие в Турцию, бежали как раз от террористов из Сирии, от их обстрелов и так далее.
Итак, Европа хочет, чтобы Эрдоган был, но при этом его боится.
С другой стороны, допустим, отправка этих сирийских и прочих беженцев в Европу опасна, но опаснее всего для Европы поддерживать в Сирии террористов! Вот что опаснее всего. Это лицемерие. Как можно бояться этих нескольких миллионов, среди которых немного террористов, а большинство составляют умеренные, и при этом напрямую поддерживать орудующие в Сирии, по меньшей мере, десятки тысяч, а может быть, и сотни тысяч террористов, не опасаясь, что они отправятся в твою страну?
Вопрос 20:
Сообщается, что правительство Великобритании лишает бывших боевиков ИГИЛ британского гражданства. Тем временем в провинции Идлеб идут бои при участии российской авиации. Как скоро удастся вернуть контроль над этой территорией? Будет ли предусмотрена амнистия для тех, кто пытался свергнуть ваше правительство?
Президент:
Освобождение провинции Идлеб военными средствами займёт немного времени, но сначала мы планируем дать гражданским лицам возможность покинуть район. Это сейчас и происходит. Но им не дают беспрепятственно уйти на подконтрольные правительству территории, и они вынуждены выбираться оттуда тайно. Каждую неделю к нам таким образом как бы «просачивается» небольшое число семей. Желание уйти из Идлеба может грозить им смертью.
Журналист:
А они устремляются на юг или на запад, в сторону Европы?
Президент:
На юг, на подконтрольные правительству территории, а также на восток. Нам очень важно дать мирным людям возможность уйти, чтобы они не пострадали…
Журналист:
Но ведь при участии российских и ваших вооружённых сил наносятся авиаудары. Недавно сообщалось о гибели гражданского населения… Когда провинция Идлеб вернётся под ваш контроль?
Президент:
Целями этих авиаударов являются объекты террористов. Здесь всё очень просто. Но…
Журналист:
А объекты гуманитарных организаций?
Президент:
Об этом и речь! Запад и западные СМИ вот уже девять лет рассказывают, что каждый авиаудар Сирии или, скажем, России приходится по гражданским или гуманитарным объектам. К сожалению, согласно западной версии, от наших пуль, ракет и бомб может гибнуть только гражданское население, но никак не боевики! Это, как видите, неизменная позиция. Так что нет, мы снова имеем дело с версией Запада, и её обсуждение – это, по-моему, пустая трата времени. Поступать так просто не в наших интересах. Мы заинтересованы в том, чтобы уничтожить террористов и защитить гражданское население – чтобы мирные, невинные люди не оставались под контролем террористов, не гибли от рук террористов…
Вопрос 21:
Расскажите о характере соглашения, заключённого между вами и Сирийскими демократическими силами. СМИ стран НАТО преподносят многие из действующих в Сирии организаций, например «Белые каски», как положительных героев. Идёт ли речь о каком-то разделении полномочий? Что представляют собой Сирийские демократические силы?
Президент:
СДС? Общий замысел состоит в том, чтобы вернуть контроль, полный контроль над территориями, куда входит сирийская армия, обеспечивая выполнение функций правительства, что приводит к полному восстановлению суверенитета над ними. В соглашении же речь идёт о перемещении позиций СДС на тридцать километров южнее, с тем чтобы лишить Турцию предлога для вторжения в Сирию.
Сейчас у нас, скажем так, переходный период, во время которого бойцы СДС остаются при своём вооружении. Мы предложили им вступить в ряды сирийской армии. Кто-то ответил отказом, а кто-то на днях выразил согласие. Так что мы ещё не знаем, что будет дальше. Мы позвали их в нашу армию ради нормализации ситуации и её возращения к довоенному состоянию, при котором во главе угла были только закон и государство.
Вопрос 22:
Курдские формирования за все эти годы просто устали? Вы, очевидно, понимаете, что они получали деньги от США, от ЦРУ… А теперь вы принимаете их обратно…
Президент:
Во-первых, СДС состоят не только из курдов. В этом объединении, помимо курдских, есть также арабские и другие формирования. Во-вторых, курды, входящие в состав СДС, – это лишь некоторая доля курдского населения, а бо́льшая его часть состоит в хороших отношениях с правительством и поддерживает его. Что же касается тех курдов, которые относятся к партии «Демократический союз», то именно им США обеспечили публичную поддержку, вооружение и финансовую помощь и именно с ними занимались контрабандой нефти. Они, скажем прямо, – агенты США. Большинство из них. Не скажу, что все, потому что насчёт всех я просто не знаю… Но последние несколько лет они действовали так: сначала позвали американцев и попросили их остаться, потом разозлились, когда те решили уйти, – и вот недавно отказались вступить в ряды сирийской армии.
Журналист:
Разве ваше мнение об СДС отличается от того, что высказал бы господин Эрдоган?
Президент:
Об СДС? У Эрдогана есть своя повестка, и в ней две части: это его собственные цели, связанные с «Братьями-мусульманами», а также задачи, стоящие перед ним как перед марионеткой США. В его повестке первое сочетается со вторым. В то же время формирования, относящиеся к партии «Демократический союз», дали ему повод для вторжения в Сирию. Это вовсе не значит, что оно совершено на законных основаниях – Эрдоган здесь действует незаконно во всех смыслах этого слова, – но повод ему обеспечили. Он ведь годами говорил, что намерен устроить вторжение на север Сирии и очистить этот район от «террористов», под которыми имел в виду формирования, связанные с «Демократическим союзом». Они дали ему повод. Вот что произошло. Так что да, они были виноваты, но, в конечном счёте, вторжение осуществил Эрдоган. Он агрессор.
Журналист:
Ясно. А не кажется ли вам, что в НАТО кто-то может быть крайне заинтересован в том, чтобы между Анкарой и Дамаском сохранялась вражда?
Президент:
Конечно.
Журналист:
И получается, что вы как бы помогаете реализовать стратегию «разделяй и властвуй», разработанную в столицах стран Запада. Вы не рассматриваете возможность встреч с господином Эрдоганом?
Президент:
Сейчас идея о встрече с ним мне кажется неуместной. Вряд ли тот, кто оккупирует твою территорию, может быть желанным собеседником. Ранее у нас был ряд встреч…
Журналист:
Но ведь переговоры ведут с врагами, а не с друзьями.
Президент:
Да, мы ведём переговоры, но только не с Эрдоганом. Мы с ним взаимодействовали по вопросам безопасности при посредничестве России в рамках трёхсторонних встреч, которых было две или три и которые ни к чему в итоге не привели. Мы не выступаем против самого принципа переговоров с врагами, особенно если учесть, что мы не считаем турецкий народ врагом. Турки – наши соседи, нас объединяет общее прошлое, они просто не могут быть врагами Сирии. Наши враги – это Эрдоган, его политика и его приближённые. То, что мы вместе противостояли террористическим группировкам как в Турции, так и в Сирии, не подразумевает единства во мнениях по остальным вопросам – особенно после того, как он публично и официально устроил вторжение в Сирию.
Вопрос 23:
Есть и другие страны, которые избрали такой же политический курс, что и Сирия. Я говорю о палестинцах, о традиционной поддержке освободительных движений в странах «глобального Юга». Как правило, для них неприемлема неолиберальная экономическая модель. В последний раз, когда я был в Дамаске, сирийские министры всё время говорили о приватизации. Говорили об элите сирийского общества, которая получала образование на Западе – в бизнес-школах типа Гарвардской. Может, осуществление неолиберальных проектов приватизации, разрушающих ткань сирийского общества, и положило начало конфликту в стране?
Президент:
Действительно, у нас была дискуссия о приватизации, но мы её отвергли — как власти и государство в целом, так и сирийские профсоюзы; большинство отказалось от неолиберальной политики. Ведь мы знаем, что она губительно скажется на бедных слоях населения, как это уже бывало.
Журналист:
Но в 2009 м все здесь только об этом и говорили.
Президент:
Мы сделали шаги в сторону либерализации экономики, но у нас до сих пор есть государственный сектор. По сути, именно он стоял на защите сирийской экономики и сферы услуг. Без него мы не смогли бы пережить эту войну. И такая роль госсектора обусловлена тем, что у нас социалистическое правительство.
Журналист:
По названию.
Президент:
Нет, у нас действительно сохраняется сильный госсектор, и мы по-прежнему оказываем поддержку малоимущим. У нас до сих пор есть субсидии на хлеб, топливо, образование – всё это, по сути, бесплатно. Здесь мы не меняли своей политики, но шире распахнули двери для частного сектора. Либерализацией экономики это назвать нельзя.
Вопрос 24:
Конфликт разразился как раз после того, как вы открыли сирийский рынок. Это совпадение?
Президент:
Нет, это не было…
Журналист:
Возможно, причина – рост коррупции?
Президент:
Нет. Скажем так, объяснение причин конфликта имеется, и с этим оно никак не связано. Были разговоры, что виновата засуха, длившаяся четыре года, люди обеднели. Но нет…
Журналист:
Возможно, изменения климата?
Президент:
Нет-нет, это чистой воды теоретизирование. Всё не так. Причина совсем в другом. В реальности проблема возникла, когда в Сирию потекли деньги из Катара. Мы общались с рабочими на демонстрациях, спрашивали: «Почему вы не в цехах?» Они отвечали: «Здесь за час заработаешь столько же, сколько там за неделю». Всё очень просто. В самом начале им платили по пятьдесят долларов в неделю, потом – по сто. Этого вполне достаточно, чтобы вообще не работать, а лишь ходить на демонстрации. А после стало гораздо проще склонить этих людей к тому, чтобы они взяли в руки оружие и начали стрелять.
Журналист:
Уверен, власти Катара всего этого не признают.
Президент:
Конечно. Конечно.
Вопрос 25:
В то время это преподносилось как продолжение «арабской весны», что покажется странным любому, кто знаком с арабским миром. Сама эта «весна» началась после самосожжения Мухаммада Буазизи в Тунисе. Здесь есть некая связь с конфликтом или же…?
Президент:
Конечно, в регионе существуют взаимные связи. У нас одна культура, общая история, отчасти (но не в полной мере) схожие обстоятельства. Честно скажем, некоторые демонстрации вначале были мирными, не во всех участвовали боевики, так было не везде. Где-то люди шли на демонстрацию, потому что действительно хотели изменить свою жизнь; у кого-то были собственные представления насчёт того, как улучшить, скажем, политическую систему, дать людям больше свободы. Лозунги на этих демонстрациях звучали разные. Да, начиналось всё под влиянием событий в других странах — как некоей новой тенденции, — но продолжилось уже по другой причине. Поэтому те люди, о которых я только что говорил, прекратили участвовать в демонстрациях, когда началась стрельба и в рядах протестующих появились экстремисты, особенно представители организации «Братья-мусульмане», которые стали увлекать за собой толпу с криком «Аллаху акбар» и использовали религиозные лозунги. Они привносили в демонстрации религиозный окрас, а порой — и межконфессиональную
рознь.
Вопрос 26:
Что-то подобное могло бы произойти в Ливане?
Президент:
Как нам всем известно, Ливан – это страна, поделённая на конфессиональные группы. Сирийская конституция не построена на конфессионализме, так что это не сработало.
Журналист:
Я имел в виду влияние извне.
Президент:
Разумеется, никто не позволит спонтанной демонстрации и дальше развиваться спонтанно. Вопрос в том, в какую сторону всё пойдёт. Это зависит от информированности людей.
Вопрос 27:
Хочу спросить вас о восстановлении страны. Некоторые говорят, что Сирия будет слишком зависеть от Китая и Ирана. По оценкам, речь идёт о двухстах тридцати миллиардах долларов. Вы ожидаете, что сирийцы, покинувшие страну, вернутся на родину и начнётся масштабное восстановление? Это может произойти в обозримом будущем?
Президент:
Не так скоро. Как вам известно, сейчас в отношении нас действует эмбарго. Американцы на протяжении последних двух лет делали всё, чтобы не пустить к нам не только юридических, но даже и физических лиц, желающих инвестировать в Сирию. Им говорили, что они тут же попадут под эмбарго. Так что многие инвесторы боятся направлять капитал в Сирию. Но это не самая большая проблема. Человеческих ресурсов для восстановления страны их у нас хватает, дополнительные не требуются. Восстановление можно вести постепенно, и я бы не стал тревожиться насчёт этого эмбарго. А дружественные страны, такие как Китай, Россия и Иран, конечно, будут приоритетными участниками процесса восстановления Сирии.
Журналист:
Не страны Евросоюза?
Президент:
Страны, выступавшие против Сирии, не будут участвовать в этом восстановлении.
Журналист:
То есть торгового соглашения с Великобританией не будет.
Президент:
Конечно, нет.
Вопрос 28:
Считаете ли вы (и этот вопрос уже поднимался), что возвращение террористов, как вы их называете, массовый приток иммигрантов после начала военных действий в Ливии и Сирии как-то повлиял на решение Великобритании выйти из ЕС? Я имею в виду «иммиграцию» в…
Президент:
В Европу?..
Журналист:
Да.
Президент:
Конечно, крайне правые политические силы воспользовались ситуацией в своих интересах. Но это крайне правые. Если же отвлечься от политических аспектов, то самое важное в условиях таких изменений в обществе — это то, насколько Европа готова и вообще в состоянии интегрировать иммигрантов.
Даже до нынешних событий европейские страны за последние десять лет сталкивались с массовым притоком иммигрантов и испытывали трудности с тем, чтобы встроить их в свою среду. Сейчас данная проблема совершенно реальна, Франция, Великобритания и другие страны столкнулись с терроризмом. Это понятно, поскольку часть иммигрантов составляют экстремисты, террористы и те, кто не желает интегрироваться… Они стремятся в Европу только потому, что хотят покинуть родной регион — по разным причинам. Это и факторы безопасности, и экономические аспекты…
Журналист:
И никакого сотрудничества в области безопасности не будет, чтобы помочь этим странам?
Президент:
Сейчас его нет, и мы к нему не готовы. Мы чётко заявили, что не намерены помогать в области безопасности любой стране, пока она действует против Сирии на каких-то направлениях – будь то экономика, безопасность, политика…
Журналист:
Глава британской разведслужбы Mи-6 Алекс Янгер сказал о вас и Владимире Путине следующее: «Они хотят превратить Сирию в пустыню и назвать это „миром“. Человеческая трагедия — душераздирающая».
Президент:
Ни один британский чиновник не вправе рассуждать о гуманитарной ситуации где бы то ни было. Великобритания участвовала во вторжении в Ирак, стала соучастником в убийстве более полутора миллионов иракских жителей, в ракетных ударах по территории Сирии, в эмбарго в отношении нашей страны, в убийстве сотен тысяч сирийцев. В конечном счёте, Лондон является марионеткой Вашингтона и, честно говоря, его действия не являются независимыми. Так что у британцев нет права рассуждать о гуманитарной обстановке в какой-либо стране мира. Я уж не говорю о том, как они в прошлом вели себя в Индии. Не будем вспоминать колониальную эпоху, ограничимся современностью. Они просто не вправе рассуждать на эту тему.
Вопрос 29:
Последний вопрос — о выборах. Пройдут ли в Сирии всеобщие выборы в 2021 году?
Президент:
Обязательно.
Журналист:
И в избирательном бюллетене будет более одного кандидата?
Президент:
В прошлый раз кандидатов было три, в следующий будет столько человек, сколько захотят баллотироваться. Таких людей будет несколько.
Журналист:
Спасибо, господин президент.
Президент:
И вам спасибо.
Н.К./Х.М.
